Рис. 1. Динамика лагунного пролива Пильтун (Северный Сахалин) по картам и космическим снимкам разных лет (S – наибольшая глубина на фарватере)
Мореходство и морские науки - 2009
УДК 91 : 504 (571.6)Дальний Восток России омывается водами Восточно-Сибирского, Чукотского, Берингова, Охотского и Японского морей. Каждое из них имеет свой облик, геологическую историю, структуру и динамику вод, природно-ресурсный потенциал. Различны и основные черты народнохозяйственного освоения морей и их побережий. Как было заявлено на состоявшемся 17–18 ноября 2009 г. в г. Москве Внеочередном съезде Русского географического общества, перспективы успешного развития России в XXI в. связаны, прежде всего, с Арктикой, Сибирью и Дальним Востоком.
Освоение прибрежной зоны дальневосточных морей, их нефтегазовых, биологических и рекреационных ресурсов невозможно без надежной картографической основы, без тщательного анализа береговых процессов за длительные периоды времени с применением топографических и морских карт, аэро- и космических снимков, без внедрения новейших технологий ГИС (Атлас.., 2002; Бровко, 2004; История штормовой мореходности.., 2004; Туристская карта.., 2007; Эколого-географические аспекты.., 2007; Новые цифровые батиметрические массивы.., 2008; Атлас.., 2009; Туристско-рекреационные ресурсы.., 2009; Храмушин, 2009) (рис. 1).
История картографирования берегов дальневосточных морей насчитывает не одну сотню лет. Трудами выдающихся первопроходцев, мореплавателей, ученых на генеральной карте страны стали проявляться очертания азиатской России – сочленения великого материка и Великого океана. Рассмотрим формирование берегового контура и образа отдельных территорий на примере Охотского моря и его островов. По известному толковому словарю русского языка С. И. Ожегова: «образ – 1. Вид, облик.., 2. Живое, наглядное представление о чем-нибудь…» (Ожегов, 1986; с. 371–372). С этой точки зрения картографический образ территории (акватории) представляет собой модель местности, близкую к реальной.
Так, в «Чертеже вновь Камчадальские земли» (1712–1713 гг.) и на карте «Камчадалии или Иедзо», подготовленной по приказу Петра I (1722 г.), изображение Камчатки никак не соотносится, даже с большой долей воображения, с реальным контуром полуострова. А уже на итоговой карте морских походов В. Беринга и А. Чирикова (1741 г.) Камчатка вполне узнаваема – западный берег ровный, правильной дугой выступающий в Охотское море, а восточный – расчленен заливами и полуостровами (Камчатка.., 1997; с. 20, 26, 27). Что же касается моря в целом и о. Сахалин в частности, то здесь говорить о картографическом образе преждевременно.
Охотское море – одно из самых больших морей России – имеет площадь 1603 тыс. км² при средней глубине 821 м и максимальной 3521 м. Протяженность береговой линии 10460 км (Атлас.., 2001). Широко распространены абразионные, абразионно-денудационные, аккумулятивные выровненные (лагунные) и приливные берега. В условиях высоких приливов – до 12–13 м в заливе Шелихова и 8–9 м – в районе Удской губы – формируются широкие приливные осушки с глубоко врезанными желобами стока, гравийно-галечные бары и террасы с генерациями береговых валов, многоступенчатые приливные бенчи и волноприбойные ниши (Губкин, 1971; Особенности формирования.., 1971).
Разную высоту волноприбойных ниш иллюстрирует редкий снимок, сделанный автором с моторной лодки во время работы Охотоморской экспедиции ДВГУ в 1978 г. (рис. 2). На нем изображена группа сивучей, облюбовавших фрагмент верхней ниши в прилив и находящихся в момент съемки на высоте 5–6 м над уровнем малой воды. Для масштаба: длина тела взрослых животных достигает 2,5–3,5 м. И хотя сивучи – превосходные скалолазы, очевидно, что гладкая стенка клифа была бы им не под силу, и только во время прилива животные оказались так высоко. Как утверждают морские биологи: «при сходе в воду сивуч легко прыгает с большой высоты» (Артюхин, Бурканов, 1999; с. 148). Этот тезис «наши» сивучи подтвердили красивым групповым прыжком, «торпедами» уйдя в воду через пару секунд после щелчка затвора фотоаппарата. Но снимок остался!
Остров Сахалин площадью 78,4 тыс. км², отделяющий Охотское море от Японского, протянулся по меридиану на 948 км между 45º54΄ и 54º24΄ с. ш. В конце XIX в. А. П. Чехов писал: «Давно уже на очереди новое, возможно тщательное исследование берегов… Сахалина. Теперешние карты неудовлетворительны, что видно хотя бы из того, что суда, военные и коммерческие, часто садятся на мель и камни, гораздо чаще, чем об этом пишут в газетах. Благодаря, главным образом, плохим картам командиры судов здесь очень осторожны, мнительны и нервны. Командир «Байкала» не доверяет официальной карте и смотрит в свою собственную, которую сам чертит и исправляет во время плавания» (Чехов, 1984; с. 35). И далее: «Сахалин лежит в Охотском море, загораживая собою от океана почти тысячу верст восточного берега Сибири и вход в устье Амура. Он имеет форму, удлиненную с севера на юг, и фигурою, по мнению одного из авторов, напоминает стерлядь» (с. 38).
«В очертании Сахалина нередко видят сходство с лежащей на боку рыбой: его восточный копьевидный полуостров Терпения напоминает спинной плавник, а две лопасти «рыбьего хвоста» – хвостовые плавники – полуострова Крильонский и Тонино-Анивский» (Ю. К. Ефремов. Цит. по: Хрестоматия.., 2006; с. 28).
«В легендах же нивхи сравнивают Сахалин с нерпой, иногда с китом, «голова» которого – мыс Марии, а «ноги», «ласты» – это мысы Анива и Крильон. Да и в наши дни нивхи, когда им нужно обозначить тот или иной район, исходят из этого представления. О севере говорят – «на стороне головы», о юге – «на стороне ног» (Ч. М. Таксами. Там же; с. 29).
Вполне естественно, что вытянутый в меридиональном направлении береговой контур Сахалина, с выступами – полуостровами, – напоминающими спинные и хвостовые плавники рыб, и являет собой образ (вид) острова, имеющего живой наглядный облик в мифологии древних жителей. Очевидно, что говорить об облике и образе Сахалина можно с момента его картографического изображения с отмеченным выше контуром. Впервые такое изображение появилось на карте открытий Ж.-Ф. Лаперуза (Париж, 1797 г.), тремя годами позже – на карте Азии на основе новейших астрономических определений (General Alas, 1800; see East Sea.., 2002. P. 94). В Санкт-Петербурге это нашло отражение на карте открытий российских мореплавателей на Тихом и Ледовитом морях 1802 г. (Елизарьев, 2008; с. 394).
В связи с этим не совсем верной представляется картографическая трактовка образа Сахалина в указанном солидном издании объемом в полтысячи страниц. В. Н. Елизарьев собрал под одной обложкой 778 чертежей, рисунков, карт и их фрагментов XV–XX вв., сопроводив их относительно небольшой вступительной статьей (с. 10–77). Сам факт такого издания следует приветствовать и, возможно, детальный анализ этой работы еще впереди. Хочется указать лишь, при очевидно высоких финансовых затратах, на низкое качество представленных материалов, которые не могут быть востребованы исследователями в полной мере. Книга называется «Эволюция образа Сахалина…», но сам «образ» острова появляется лишь во второй половине издания – на 280-й странице. Все, что этому предшествует, ни к образу Сахалина, ни к его эволюции прямого отношения не имеет. Тем более, что до самого конца XVIII в. Сахалин изображался то причлененным к материку, то в виде двух островов, то как часть Хоккайдо.
И хотя контур Сахалина, почти полностью соответствующий современному облику, появился на карте азиатских архипелагов А.-Х. Бруя в 1814 г., «лаперузовский» образ острова гулял по картам мира вплоть до 1837 г. (карта Азии Olney, Jesse; с. 306).
Интересно сопоставление картографического изображения северной части Сахалина – п-ва Шмидта (рис. 3). Далеко выступающие в море мысы Марии и Елизаветы были достаточно точно определены и показаны на карте 1887 г. В связи с активным мореплаванием в Сахалинском заливе и Амурском Лимане и проведением детальных гидрографических работ к 1914 г. правильные очертания приобрел западный берег полуострова и расположенный южнее лагунный берег. И только на карте 1935 г. полуостров Шмидта получил современный облик.
О картографическом образе Охотского моря можно говорить, начиная с карты капитана Г. А. Сарычева. Это – «Меркаторская карта Северовосточной части Сибири, Ледовитого моря, Восточного океана и Северозападных берегов Америки, с означением путеплаваний на судах, бывших при исполнении Экспедиции под Начальством Флота Капитана Биллингса. Сочинял Флота Капитан Сарычев». На ней показаны маршруты плаваний судов «Ясашна», «Слава России» и «Черный орел» в 1787–1792 гг. И хотя на карте есть ряд существенных неточностей (о. Хоккайдо представлен двумя островами – Каразуто и Мацкай; Сахалин изображен восточнее на полтора градуса), уже можно говорить об образе Охотского моря (рис. 4).
В «Предуведомлении» к своей книге Гавриил Андреевич Сарычев писал: «…я не упускал ни одного представлявшегося мне благоприятного случая к описанию, где только можно, морских берегов, островов или заливов и сочинял всему верные карты. Усердие мое столь велико было, что не удерживали меня ни препятствия, ни сопряженные с оными трудности, ни самая видимая опасность, которой часто я подвергал жизнь свою, в той утешительной надежде, что принесу пользу будущим после нас мореплавателям и что, может быть, через то впредь избавлю многих себе подобных людей от бедствий и кораблекрушений, которые часто случаются здесь по неизвестности гаваней при опасных берегах в жестокие ветры» (Цит. по: Болгурцев, Коркин, 2002; с. 80).
Образ Охотского моря немыслим без правильного картографического отображения его западной части. От реки Охоты до реки Уды побережье моря простирается почти в идеальном юго-западном направлении. На 135-м меридиане береговая линия резким изломом уходит на восток. Здесь расположен ряд глубоко вдающихся в сушу заливов: Тугурский, Академии, Ульбанский, Николая, Константина, Удская губа. Со стороны Охотского моря вход в Тугурский залив преграждают Шантарские острова. Отделенная островами морская акватория из-за своеобразного гидрологического режима получила собственное название – Шантарское море. Льды в море держатся по июль включительно, а скорости приливо-отливных течений достигают 3–4 м/сек.
Первыми из русских людей Шантарские острова увидели в 1640 г. казаки из отряда Ивана Юрьевича Москвитина. Годом ранее вблизи устья р Улья они основали зимовье – самое первое русское поселение на Дальнем Востоке. И как отмечает Б. П. Полевой, «1 (11) октября 1639 г. участники этого похода впервые вышли в море. Несомненно, этот день навсегда войдет в историю нашей Родины, как великая дата начала русского тихоокеанского мореходства» (1959, с. 8).
Шантары состоят из 15 больших и малых островов с многочисленными отдельными скалами – кекурами и подводными рифами. Самый крупный в архипелаге остров – Большой Шантар – имеет площадь 1790 км², другие – Феклистова, Малый Шантар, Беличий – гораздо меньше – 393, 112 и 70 км² соответственно.
Уже к середине XVIII в. на многих картах, изданных в России и за рубежом, в Охотском (Камчатском, Пенжинском, Ламском) море севернее устья р. Амур стали изображать один или несколько относительно небольших островов – I. Chotarskoi (1754), Isle de Schantar (1766), Шантарские острова (1766) (Елизарьев, 2008; с. 236, 362. 363). На карте Сарычева уже обозначено два острова – Бол. Шантар и Феклистова.
Первая подробная карта Шантарских островов выполнена экспедицией поручика Козьмина в 1830 г. Самый схожий с современным береговой контур имеет о. Большой Шантар, а также небольшие острова Кусова и Прокофьева. И хотя острова Малый Шантар и Беличий показаны схематично, можно уверенно говорить об образе Шантарского архипелага с указанной даты. Тем не менее вплоть до 1860 г. Шантарские острова изображались на зарубежных и российских картах более чем произвольно (Елизарьев, 2008; с. 315).
К 30-м г. ХХ в. в целом была завершена работа по составлению кондиционных топографических и морских карт, которые можно было использовать при береговых геоморфологических исследованиях (Зенкович, 1962). Такие исследования начались сразу же после окончания Второй мировой войны. Уже в 1946 г. начались экспедиционные работы на Курильских островах, которые с небольшими перерывами продолжаются до настоящего времени (Канаев, 1959; Павлидис, 1968; Особенности формирования.., 1971; Попов, 2000; Короткий, Макарова, 2006; Атлас Курильских островов, 2009; Лымарев, 2009 и др.). Позднее исследованиями были охвачены материковое побережье Охотского моря, Западная Камчатка, Западное Приохотье, остров Сахалин.
Экспедиционные работы организовывали Институт океанологии АН СССР, Институт морской геологии и геофизики, Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, Лаборатория аэрометодов Министерства геологии СССР, ВНИИ «Зарубежгеология», Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, Дальневосточный государственный университет, Сахалинский государственный университет, ДальморНИИпроект, другие научно-производственные, проектные, региональные геологические организации.
Геолого-геоморфологические и морфолитодинамические исследования берегов Охотского моря проводили: А. А. Аксенов, С. М. Александров, А. Н. Александрова, Е. И. Арчиков, В. В. Афанасьев, Л. А. Барков, П. Ф. Бровко, В. А. Бузлаев, Н. В. Васильчиков, А. Т. Владимиров, И. Г. Вейнбергс, А. Н. Володарский, Д. Е. Гершанович, А. О. Горбунов, В. К. Грабков, И. И. Гриценко, Н. М. Губкин, В. М. Дуничев, Э. К. Забелина, В. П. Зенкович, А. С. Ионин, В. Ф. Канаев, П. А. Каплин, А. В. Кивва, П. Ю. Ковтунович, В. А. Коноваленко, Ю. И. Кононов, Н. Н. Кононова, А. М. Короткий, В. Д. Кравцов, А. П. Кулаков, О. К. Леонтьев, С. А. Лукьянова, В. И. Лымарев, А. В. Малюгин, А. Н. Махинов, В. С. Медведев, О. А. Мельников, Ю. А. Микишин, Ю. А. Наумов, Л. Г. Никифоров, Ю. А. Павлидис, К. М. Петров, Б. Н. Пискунов, В. Б. Поздеев, А. М. Поломошнов, Г. В. Полунин, Р. О. Радкевич, Н. Г. Разжигаева, А. И. Ременец, В. Ф. Рыбаков, А. С. Сваричевский, Н. С. Терентьев, Л. Б. Хершберг, Г. Н. Чуян, В. В. Шарков, В. М. Шарковкин, Г. В. Шевченко, В. А. Шустин, Ф. А. Щербаков и многие другие.
Более полувека специальные работы по морфологии и динамике берегов выполняются на Сахалине (Владимиров, 1961; Медведев, 1961; Атлас береговой зоны Сахалина, 2002 и др.). Они начались экспедициями ИОАН СССР под руководством А. Т. Владимирова и В. С. Медведева в 50-е гг. Позднее на острове З. И. Гурьевой, К. М. Петровым, В. В. Шарковым из Лаборатории Мингео СССР выполнялись методические работы по дешифрированию аэроснимков береговой зоны моря. Эти работы продолжили сахалинские геологи Г. В. Полунин, В. А. Бузлаев, В. А. Коноваленко, Н. С. Терентьев (Полунин и др., 1977, 1978).
С 1965 г. береговые исследования на о. Сахалин ведет Дальневосточный государственный университет. Работы начинались на побережье Александровского залива в связи с поисками россыпей тяжелых металлов. Затем проводились геоморфологические и литодинамические исследования в проливе Невельского и Амурском лимане. С 1969 г. начались работы на юге острова по теме: «Характер и интенсивность заиления в лагуне Буссе» совместно с геологами из Новосибирска (Задкова и др., 1975).
В 1973 г. выполнялись работы по теме: «Динамика и морфология берегов Охинско-Эхабинского района северо-восточного побережья Сахалина» по договору с объединением «Сахалиннефть». Эти исследования на северо-востоке острова продолжаются Береговым исследовательским центром ДВГУ по настоящее время и, таким образом, можно говорить о мониторинге береговых процессов на лагунном побережье продолжительностью в треть века (Бровко и др., 1985; Бровко, Микишин, 1999; Бровко, 2009).
Крупные лагунные проливы на побережье являются относительно стабильными образованиями с четко установленной тенденцией смещения. Проливы Пильтун (см. рис. 1) и Клейе в лагуне Чайво смещаются на юг, а пролив Асланбекова в лагуне Набиль – в северном направлении. Скорости смещения лагунных проливов достигают 10–20 м/год (Лагуны Сахалина, 2002).
 Рис. 5. Новый песчаный остров у берегов Сахалина. Космический снимок |
Непрерывный многолетний мониторинг позволил автору этих строк и Н. С. Терентьеву отметить появление и впервые описать новый аккумулятивный остров, который возник у северо-восточного берега Сахалина. После крупного штормового нагона произошел прорыв пересыпи лагуны Даги (52º06΄с. ш.) и образовался новый песчаный остров длиной 2,9 км и шириной 0,5 км, береговая линия которого постоянно меняется (рис. 5).
Возникший прорыв (пролив) имеет ширину 0,8 км и существенным образом усложняет гидродинамическую и литодинамическую ситуацию в устьевой области р. Даги. Это вызовет, в свою очередь, изменения видового состава биоты и экосистемы в целом. Следует ожидать появления новых островов и проливов на лагунном побережье как конкретных форм усиления штормовой активности и повышения уровня моря (Бровко, Микишин, 1999).
Ученые ДВГУ прогнозировали образование новых проливов на пересыпи лагуны Чайво, Арковской косе и в лагуне Старый Набиль, отмечая при этом высокую уязвимость лагунных берегов Сахалина от повышения уровня моря даже на 1 м. «Необходимы по всей длине лагунного побережья натурные инструментальные наблюдения на полигонах, сопровождаемые аэрофотосъемкой. В последние годы такие работы практически не ведутся. При все возрастающих объемах освоения нефтегазоносного шельфа острова, включая прокладку трубопроводов и линий связи с моря на сушу, учет береговых процессов в общей системе экологического мониторинга ничтожно мал. Практическая необходимость и экономическая целесообразность изучения морских берегов при этом очевидны» (Бровко, Микишин, 2001; с. 13).